Блог

15 октября исполнилось 202 года со дня рождения великого русского поэта и прозаика Михаила Юрьевича Лермонтова.

«Проза Лермонтова чудо. Еще большее чудо, чем его стихи», – восхищался Лев Гумилев.

А Анна Ахматова в статье о Лермонтове писала: «…Слова, сказанные им о влюбленности, не имеют себе равных ни в одной поэзии мира. Это так просто, так неожиданно и так бездонно:

Есть речи - значенье
Темно иль ничтожно,
Но им без волненья
Внимать невозможно.

«Если бы он написал только это стихотворение, он был бы уже великим поэтом», – утверждала А.А.Ахматова.

Пушкин и Лермонтов – эти два имени слились у нас в сознании еще со школьных лет. Но какие они были разные! В статье «Ремесло поэта» Валерий Брюсов отмечал, что Пушкин работал над стихами, делал их, а у Лермонтова стихи выходили из головы уже законченными. 

Пушкин желал, чтобы слух о нем прошел по всей Руси великой, Лермонтов же задумывался над тем, не лучше ли оставить свои мечты навсегда в глубине души, да и нет у языка сил, чтобы выразить сокровенные думы – «стихом размеренным и словом ледяным не передашь ты их значенья».

«Пушкин – дневное, Лермонтов – ночное светило русской поэзии», – такое определение давал Дмитрий Мережковский.

А вот как в стихотворении «На смерть А.Блока» написал В.Набоков:

Пушкин – радуга  по всей земле, 
Лермонтов – путь  млечный над горами… 

<…>
Пушкин – выпуклый  и пышный свет, 
Лермонтов – в  венке из звезд прекрасных… 
<…>
И о солнце Пушкин запоет, 
Лермонтов – о  звездах над горами… 
 

Современница и знакомая поэта Е.А. Сушкова рассказывает в своих «Записках», что однажды Лермонтов с группой молодежи отправился пешком из Москвы в Троице-Сергиеву Лавру.

«На четвертый день мы пришли в Лавру изнуренные и голодные. В трактире мы переменили запыленные платья, умылись и поспешили в монастырь отслужить молебен. На паперти встретили мы слепого нищего. Он дряхлою дрожащею рукою поднес нам свою деревянную чашечку, все мы надавали ему мелких денег; услыша звук монет, бедняк крестился, стал нас благодарить, приговаривая: "Пошли вам Бог счастья, добрые господа; а вот намедни приходили сюда тоже господа, тоже молодые, да шалуны, насмеялись надо мною: наложили полную чашечку камушков. Бог с ними!"

Помолясь святым угодникам, мы поспешно возвратились домой, чтобы пообедать и отдохнуть. Все мы суетились около стола в нетерпеливом ожидании обеда, один Лермонтов не принимал участия в наших хлопотах; он стоял на коленях перед стулом, карандаш его быстро бегал по клочку серой бумаги, и он как будто не замечал нас, не слышал, как мы шумели, усаживаясь за обед и принимаясь за ботвинью. Окончив писать, он вскочил, тряхнул головой, сел на оставшийся стул против меня и передал мне нововышедшие из-под его карандаша стихи:

Нищий

У врат обители святой

Стоял просящий подаянья

Бедняк иссохший, чуть живой

От глада, жажды и страданья.

Куска лишь хлеба он просил,

И взор являл живую муку,

И кто-то камень положил

В его протянутую руку.

Так я молил твоей любви

С слезами горькими, с тоскою;

Так чувства лучшие мои

Обмануты навек тобою!

1830 г.»

Ещё одно стихотворение: «К***» (Я не унижусь пред тобою…). Посвящено Наталье Фёдоровне Ивановой, в которую был влюблён молодой поэт.

Я не унижусь пред тобою;

Ни твой привет, ни твой укор

Не властны над моей душою.

Знай: мы чужие с этих пор.

Ты позабыла: я свободы

Для заблужденья не отдам;

И так пожертвовал я годы

Твоей улыбке и глазам,

И так я слишком долго видел

В тебе надежду юных дней

И целый мир возненавидел,

Чтобы тебя любить сильней.

Как знать, быть может, те мгновенья,

Что протекли у ног твоих,

Я отнимал у вдохновенья!

А чем ты заменила их?

Быть может, мыслею небесной

И силой духа убежден,

Я дал бы миру дар чудесный,

А мне за то бессмертье он?

Зачем так нежно обещала

Ты заменить его венец,

Зачем ты не была сначала,

Какою стала наконец!

Я горд!- прости! люби другого,

Мечтай любовь найти в другом;

Чего б то ни было земного

Я не соделаюсь рабом.

К чужим горам, под небо юга

Я удалюся, может быть;

Но слишком знаем мы друг друга,

Чтобы друг друга позабыть.

Отныне стану наслаждаться

И в страсти стану клясться всем;

Со всеми буду я смеяться,

А плакать не хочу ни с кем;

Начну обманывать безбожно,

Чтоб не любить, как я любил,-

Иль женщин уважать возможно,

Когда мне ангел изменил?

Я был готов на смерть и муку

И целый мир на битву звать,

Чтобы твою младую руку -

Безумец!- лишний раз пожать!

Не знав коварную измену,

Тебе я душу отдавал;

Такой души ты знала ль цену?

Ты знала - я тебя не знал!

1832

Самое светлое стихотворение поэта:

Когда волнуется желтеющая нива...

Когда волнуется желтеющая нива
И свежий лес шумит при звуке ветерка,
И прячется в саду малиновая слива
Под тенью сладостной зеленого листка; 

Когда росой обрызганный душистой,
Румяным вечером иль утра в час златой,
Из-под куста мне ландыш серебристый
Приветливо кивает головой;

Когда студеный ключ играет по оврагу
И, погружая мысль в какой-то смутный сон,
Лепечет мне таинственную сагу
Про мирный край, откуда мчится он, — 

Тогда смиряется души моей тревога,
Тогда расходятся морщины на челе, — 
И счастье я могу постигнуть на земле,
И в небесах я вижу бога...

1837